Blood and water Round and round. Beneath my skin And underground.
Накрытый стол. Вечеринка на сто первом этаже, где до холодной, липко-голубой кожи неба можно дотянуться кончиками пальцев. Вспороть клинком брюхо, окунувшись в дождь полусгнивших осклизлых внутренностей. Вечеринка на облачных высотах, над звездами, и кресла подобны престолу. Не то чтоб то, ради чего стоило поднимать мятеж, но они, здесь и сейчас, плотными тучами пепла отлученные от неба, но и сокрытые от взора свыше, от остальных же поднявшиеся на недосягаемую величину на рукотворной горе-башне. Обнаженная ассистентка с непомерно большим мясницким ножом отрезает кусок от бело-красного бисквитного торта – отворяет тюрьму для блестящих черных жуков, и арестанты бросаются врассыпную из открывшейся бреши, перебирая долговязыми шипастыми лапами. Даже самому младшему из них более пяти тысяч лет: эти священные для человечества твари были похоронены в каменных саркофагах вместе с богами людей – фараонами и выросли, питаемые их плотью. Поклонившись, носящая только белила и помаду на лице, должна удалиться, чтобы хозяин – Ред – разлил блестящий тягучий кровавый чай по изящным белым чашечкам и разложил куски торта по тарелкам, пришпилив аккуратными десертными вилками юрких беглецов с отливающими радугой самоцветами-панцирями. – Я принес тебе кое-что: кости. Если за шесть тысяч лет он хоть сколько-нибудь научился разбираться в мимике танцующих языков пламени, то Ред облизнулся. – Не для еды, нет. – Хотя, бывало, он приносил и кости с мясом и с мозгами внутри черепа и с сердцами в клетке из ребер, даже иногда еще бьющимися. Но эти? – Нет. Небольшие, продолговатые, с чуть закругленными краями и прихотливой резьбой, инкрустированные драгоценными камнями, что раньше были заключены в черепах гиен, из костей… А вот об этом лучше не задумываться: ангельские легкие, трубчатые, на них разметку не нанесешь – разлетятся в невесомую пыль, так кого пустили на забаву? Воистину, творение дьявола, чтобы выигрывать души смертных, но это же не значит, что игра между двумя демонами – бессмысленна. Игра? Дарк не уверен, что Реду доступна сама концепция игры. Нет, проблема не в наличии нескольких участников: Ред научился отделять себя от окружающей действительности, но условность правил… Ред слишком глуп или слишком умен, чтобы принять их… а способен ли огонь в принципе жечь не в полную силу? Все просто, а? Сначала один кидает кости, затем – другой. Что может пойти не так? Все, и все идет. Кости, кинутые Рэдом в лицо Дарку, загремели в его черепе, как в пустом кувшине, но демон выплюнул их в подставленную ладонь и, как ни в чем не бывало, заявил, что теперь его ход. Пару раз подкинул в руках, лаская струящейся с пальцев тьмой шероховатые грани и швырнул туда, где у живого существа должно было бы быть сердце. На самом деле плохая идея: маленькие аккуратные штучки раскалились до иссия-белого цвета и лопнули, разорванные жаром изнутри, едва коснувшись обманчиво плотного тела с громким неприятным треском. Рубины – те продержались чуть дольше, но только чуть. А выплевывать оказалось нечего, не осталось даже пепла на выдохе. – Мой ход? – Мой: ты вновь разломал слишком сложную игрушку. А помнишь ли ты место, где направления – только символы в пустоте, а верх и низ – только дело собственного вкуса. Нет? Они тоже, но поразительно, с какой точностью они, творения изгнанников, смогли воспроизвести то, чего никогда не видели. Рай для демонов. В Аду. А? Это дважды смешно. – А ты проклят дважды. – Сказавший смеется, и черное зеркало отражает смех в ответ. Тот, кто когда-то был самим светом, теперь стал его полным отсутствием. Он хочет вновь стать таковым, а но может стать только мясом, мясом, налепленным вокруг остова кости, смертным, способным гнить и увядать. Воистину, проклят дважды. – Даже жаль, что тебе не дано помнить, как это: измерять время в оттенках света…. – Зато я способен измерить время во вкусе собственного бессмертия. – И красный демон поднял бокал в гробовой тиши, явно наслаждаясь третьей удачной шутке подряд: линейный отсчет времени ареста, самого времени, как такового во вселенной начался с рождения тюремщика всех демонов. Легенда гласит: «Победи, и обретешь бессмертие». Уничтожь, и стены древней тюрьмы падут, и каждый встанет на суд. На Страшный Суд с окончанием времени, как такового. Но это лишь легенды, которым, возможно, и не суждено сбыться, а сейчас от цепей времени и пространства не свободны даже демоны, творения злобы и безумия впавших в ересь мятежников, так что один во всех лицах палач и судья и присяжный волен упиваться собственным бессмертием, разливая его по белым чашкам из тонкого кружевного, истинно английского фарфора.
-
-
30.08.2015 в 05:04читать дальше