New!Мундус/ New!Вергилий. Плен, пытки, Мундус видит в нефилиме то своего брата-демона и тогда нежен до боли, то сучку-ангела и тогда буквально готов вырвать сердце. Хэппи энда не надо.
P.S. АУ, где братьям не удалось победить Мундуса в финальном бою. 1421 слово
читать дальшеВ этой камере время давно потеряло своё значение. Секунды растягиваются до «всегда» и сжимаются до «никогда». Падают песчинками в бездонную чашу дней. Вергилий изо всех сил старается не думать о том, сколько дней ему придётся пробыть здесь, и не сложатся ли в итоге эти дни в одну-единственную в своём роде вечность. Иногда ему приносят еду, редко, намного реже, чем хотелось бы, и обычно это происходит уже тогда, когда резь в желудке становится невыносимой. Еда отвратительна на вкус и её приходится есть как можно медленнее, запивая провонявшей какой-то химией водой. Так, что Вергилий успевает прочувствовать все нотки омерзительного вкуса, но уже не может отказаться. Чёртова демоническая половина, у его демона слишком сильные инстинкты и желание выжить. Сам Вергилий предпочёл бы умереть от голода. Обострённый слух улавливает шаги – у Мундуса тяжёлые шаги, и он единственный, кого Вергилий может услышать через эти толстые стены. Не без злорадства нефилим думает о том, что повелителю демонов будет крайне неприятно сейчас общаться со своим пленником – в последний раз ему разрешали помыться довольно давно. Мундус появляется на пороге вместе с двумя Мечтателями – кажется, эти краснолицые демоны у него в любимчиках. Вергилий смотрит на троицу снизу вверх и даже не делает попыток подняться. Только губы невольно кривятся в усмешке, когда он замечает, как Мундус морщится от запаха в камере. – Этого – в душ, потом ко мне. Камеру очистить, – голос главного демона как всегда негромкий, и сейчас в нём звучат скучающие нотки. «Конечно же, тебе скучно, это же насколько тебе стало скучно, что ты решил снизойти до меня!» – со злостью думает Вергилий, когда один из Мечтателей заламывает ему руки и уводит из камеры. Тело настолько слабое, что бывший лидер Ордена едва может идти. «Что на этот раз, Мундус? Попробуешь отмыть пленника кислотой?» Душ – вода по-прежнему воняет химией – Вергилий принимает очень быстро, как и обычно. Он никогда не знает, когда его вернут в камеру, а отмыться от всей грязи, от запаха – это такое наслаждение, надо пользоваться возможностью, и подумать только, раньше так можно было делать каждый день, господи, как же давно это было… Когда ему ещё и выдают чистую одежду – серые штаны и футболку – Вергилий настораживается: с чего бы это? Неслыханная щедрость для Мундуса. Спрашивать Мечтателей, что планирует их повелитель, бесполезно – эти твари оказались самыми молчаливыми и самыми жестокими демонами из всех встреченных Вергилием. Что бы там ни задумал Мундус, его элитная гвардия только злорадно посмеётся над жертвой. Комната, в которую приводят Вергилия, ненамного больше привычной камеры, но вот интерьер Вергилию совсем не нравится. Комната сильно напоминает лабораторию, стерильно белые стены давят на сознание лучше прутьев клетки. Нехорошие предчувствия нефилима только усиливаются, когда Мечтатели приковывают его руки к свисающим с потолка цепям и уходят. Вергилий нервничает, всё это не похоже на обычное «наказание», когда его, беспомощного, отдавали демонам на растерзание, а потом бросали регенерировать… Время идёт, и комната, так же, как и камера, наполнена тишиной, словно помещение набито плотной белой ватой. Наручники вгрызаются в кожу на запястьях, и Вергилий прикрывает глаза, он больше не может смотреть на отвратительно белые стены вокруг себя. Хорошо, что не зеркала, и на том спасибо – его гордость и без того раздавлена и стёрта в порошок… Вергилий думает о Данте, гадает, жив ли ещё брат. Хочется верить, что его ещё не убили, раз жив он сам – но разум тут же начинает спорить. Вергилий не видит ни одной причины, по которой Мундусу было бы выгодно оставлять его в живых, пусть даже в качестве пленника. «Разве что развлечься, наказать за всё, что мы сделали… Но он даже пытает меня редко», - Вергилий кривится от этой мысли. Иногда он согласен даже на пытку, только бы происходило хоть что-нибудь. Мундус появляется нескоро, но Вергилий не может точно сказать, когда именно – он уже давно утратил чувство времени. Император снимает пиджак и кладёт его на стул, такой же белый, как и всё в этой комнате. Обходит комнату по кругу, словно бы любуясь творением своих рук, и останавливается перед пленников. Вергилий не отводит взгляд и даже старается не моргать, хотя смотреть Мундусу прямо в глаза почему-то ужасно тяжело. «Надо сказать что-нибудь, – мелькает в голове усталая мысль. – Данте не смолчал бы. О, Данте…» – Ты слишком худой, – вдруг произносит Мундус своим убийственно спокойным, тихим голосом. – И тебя надо подстричь, никуда не годится. Мало того, что волосы белые… Повелитель сплёвывает, но когда он снова смотрит на Вергилия, нефилим понимает, что странное настроение Мундуса никуда не делось. И Вергилий чувствует себя так, словно на его месте Мундус видит кого-то другого… – Сколько уже времени прошло? – голос Мундуса становится всё тише, наполняется вкрадчивыми интонациями, от которых по спине Вергилия пробегают мурашки. В голосе повелителя демонов звучит что-то настолько многообещающее, что нефилим невольно сглатывает и даже забывает о голоде и режущей боли в затёкших запястьях. Но взгляд Мундуса тут же неуловимо меняется, и он почти с сожалением вздыхает: – Такой же упрямый. «Упрямый как кто?» – едва не спрашивает Вергилий, тихо надеясь, что речь идёт о Данте. Но врагу нельзя поддаваться и идти навстречу, даже в мелочах. Мундус будто бы видит его мысли насквозь и недобро усмехается, подходит вплотную – от демона пахнет дорогим алкоголем и сексом, быстро же он нашёл замену сучке Лилит… Пальцы касаются щеки, и Вергилия передёргивает от отвращения, он отворачивается, стараясь избежать прикосновения. – Точь-в-точь, – со смешком произносит Мундус и убирает руку. Но не отстраняется. – Ты чертовски похож на него, несмотря на примесь крови этих ублюдков. Несмотря на эти белые лохмы, - демон дёргает Вергилия за волосы, заставив нефилима судорожно вздохнуть и зажмуриться, чтобы враг не увидел слёзы, брызнувшие из глаз. Мундус несколько мгновений неприкрыто любуется изгибом открытой шеи, линией ключиц, скрывающейся за серой тканью. Бьющейся жилкой под кожей… Повелитель демонов резко разжимает пальцы, и Вергилий дёргается, словно брошенная марионетка, замирает, низко склонив голову. В глаза Мундусу он больше не смотрит, и тот довольно смеётся. – Хотел бы я видеть твоего отца таким. Но он, к сожалению, редкостный упрямец, столько лет прошло, а он всё ещё сопротивляется… Но ты же послушный мальчик, правда, Вергилий? Ты же искупишь вину своего отца? – впервые за всё время Мундус говорит с неприкрытой издёвкой в голосе, и нефилим окидывает его ледяным взглядом. – А какая мне от этого выгода? – холодно интересуется он, и во взгляде повелителя демонов неожиданно мелькает лёгкий интерес. – Выгода? А в тебе, оказывается, намного больше демонического, чем я мог предположить… – рука снова касается щеки, и Вергилий снова даже не пытается скрыть то, что ему противно. – Вергилий, Вергилий… Зачем было нужно это всё? Разве я мешал тебе играть в шпионов все эти годы? Это же было весело, правда? Тайное общество под твоим руководством, храбрые человечки, сражавшиеся с демонами… – Мундус негромко смеётся. – У меня в детстве были другие игры, но твои мне тоже нравятся. Так вот, Вергилий… неужели надо было закончить это всё? Ради чего? Чего ты мог этим добиться? Взгляд нефилима становится ещё холоднее и острее. – Мы делали это ради свободы! – огрызается Вергилий. – Ради свободы всего человечества! И тут же получает пощечину. Щека горит огнём, но не успевает Вергилий опомниться, как Мундус затягивает цепи, заставляя пленника вскрикнуть. Нефилим едва может стоять, и ему кажется, что его плечевые суставы вот-вот не выдержат такого напряжения… – Сучка! – шипит ему в ухо Мундус, а потом неожиданно впивается укусом в шею. Вергилий кричит, и не потому, что зубы у демона острые, сразу добираются до крови и едва не вырывают кусок мяса, а потому что он не может устоять на ногах и действительно зарабатывает вывих плеча. Боль ослепляет. – Такая же сучка, как твоя чёртова мать! – демон вне себя от ярости, замок на наручниках щёлкает, подчиняясь воле Мундуса, и Вергилий сломанной куклой падает на пол. Плечо снова обжигает невыносимой болью, и непривычный к сражениям и ранам нефилим едва не теряет сознание, словно обычный человек. Он едва осознаёт то, что сильные и ни разу не бережные руки переворачивают его на спину, что ему кричат что-то прямо в лицо, а потом грудную клетку сдавливает, больно, как же больно, и кажется, что-то ломается, кажется, это были рёбра… Мозг милосердно отключается, и Вергилий проваливается в забвение. Мундус поднимается с коленей, глядя на мальчишку у своих ног. Пока что ещё действительно всего лишь мальчишку – но в юном нефилиме уже проступили до боли знакомые мужественные черты. Надо только отточить, отполировать грани, превратить самородок в сияющий драгоценный камень, сейчас самое время начать, пока Вергилий молод, и его характер ещё не полностью сформирован. И, конечно же, не забыть вытравить из него всю эту ангельскую дурость… Повелитель демонов оборачивается и смотрит прямо в камеру, затаившуюся под потолком. – Тебе понравилось, брат? – Мундус нехорошо улыбается, демонстрируя ряды острых зубов, и облизывает испачканные кровью пальцы. Привкус ангельской крови почему-то даже не портит, а наоборот, изысканно оттеняет почти позабытый вкус. – Он сломается, Спарда. Если не ты… то он. Мундус негромко, очень довольно смеётся и покидает комнату, напоследок приказав застывшим у дверей Мечтателям вернуть Вергилия в его камеру…
-
-
09.03.2013 в 16:171421 слово
читать дальше
-
-
09.03.2013 в 16:30-
-
12.03.2013 в 02:27Вот это прекрасно, правда)
-
-
12.03.2013 в 03:10