Ф-14

[DMC Fest]

Классические близнецы. Средневековая АУ, братьев преследует инквизиция. Перед ними встает выбор: спасать попавшую в демоническую осаду деревню или спасать себя.

@темы: Данте, выполненная заявка, Вергилий

Comments

[Гость]

Заказчик, а как вы смотрите на осаду оборотней? потенциальный автор

[Гость]

С восхищением! Оборотни даже лучше демонов в такую АУ вписываются.
С уважением, заказчик

[Гость]

Я совсем не уверена, что история понравится заказчику, близнецы вышли совсем не героями... и даже не главными. Только еще одними из в огромном мире, в котором вот-вот начнется новая прекрасная эпоха.

1476 слов
В розоватом мареве величественно всходило солнце.
По крутому пригорку медленно карабкались двое братьев, оставляя в пыли грязные мокрые следы: пришлось долго подниматься вверх по руслу черной речки Нимы, стараясь сбить след. Не сильно поможет, если собаки натренированы тропить след по обоим рукавам реки, но все же, все же.
Помог счастливый случай, который братья вначале услышали: хохот и взлаивание от самых молодых щенков, затем тонкие и прерывистые голоса прибылых, уже старающихся подражать матерым, но не вытягивающих колено и тоже взлаивающих и под конец протяжный, низкий, монотонный клич без любой частотной модуляции: верный признак если не Вольчего Короля, то одного из его рода.
Затем и увидели – шикарные размашистые метровые погрёбы, точно ножами вспоровшие свежую зеленую траву на лужайке. Младший дуралей захотел было покогтить землю рядом, но получил от брата удар такой силы, что опрокинулся навзничь: только объявления территориальной войны не хватало двум полудемонам для полного счастья! Оборотни, в остальных случаях в целом нейтральные, в борьбе за территорию дичали.
В целом братьям досталось большое счастье: и пусть волки не терпят своих дальних родичей собак, переметнувшихся когда-то к кострам человека, но оборотней в их отношении охватывала настоящая мания крови. Если повезет, то преследователи лишатся всех своих псов еще к вечерней зоре: те, что умнее, уйдут сами, остальных растерзают. Вот если бы хозяева леса растерзали еще и лошадей… но надежды на это мало: в это время в лесах еще слишком много еды.
Так что все еще гонка: кто первым дойдет до заставы Скальных врат. Если они, то сумеют просочиться через гряду Абиссаль на восток и уйдут на сумеречные территории, где и солнце всходит-то не каждый день.
Если нет, то останутся ни с чем: гряда Абиссаль была создана не людьми, но богами, чтобы надежно разделить мир людей и вампиров, и оставалась непроходимой преградой до 1315 года, когда собравший божественную сеть снов самонадеянный и ныне преданный анафеме волшебник Фортунад вмешался в божественный сон и, словно ножом, прорезал горные породы, воссоединив две части мира. На месте прорыва создали крепость от нечистых тварей, укреплениями направленную на восток, откуда же еще мог грозить враг.
По иронии, зло пришло с запада. Гарнизон крепости забыл зимний завет и начал бить волков на логовищах. Тысяча душ маленьких кобельков и тысяча душ маленьких сучек устремились в лес, где под раскидистым деревом из них родилась пара оборотней.
Волки никогда не защищают свои логовища, но, если человек не чтит древний договор, то его приходится подновлять кровью.
Ночью Вергилий насчитал шесть голосов оборотней в общем хоре. Скальные врата обречены.
С трудом перевалившись через большой камень, братья вывалились на пологое плато и замерли: прямо перед ними, всего в десяти шагах (расстояние, вполне достаточное для прыжка) лежал в ожидающей позе огромный гривастый хозяин леса.
Вне всякого сомнения, вервольф услышал и учуял близнецов раньше, чем те заметили его. Отметив, как две фигуры незаметно потянулись к оружию, медленно, успокаивающе моргнул и, приподняв с мощных лап тяжелую голову, отвесил нижнюю челюсть в преувеличенной улыбке. Ниже и ниже, превращая улыбку в зевок. С громким лязгом свел вместе челюсти и затем, высунув язык на всю длину, медленно лизнул кончик носа.
Пантомима, вполне понятная всем: нейтральность с легким оттенком дружелюбия. Так взрослый волк обычно приветствует своих щенков.
Затем – тихий рык. Не угроза – только её тень, и настоятельное предложение идти своей дорогой.
Близнецы просто не могли отказаться от такого щедрого предложения и, обойдя исполинского зверя по широкой дуге, проскользнули еще ближе к вздымающимся кручам гор. Прошли мимо вытоптанных, запущенных полей и пустых пастбищ по местами заросшей жухлой желтой травой каменистой дороге и вышли к Скальным вратам.
И только у самых ворот заставы Вергилий наконец-то сообразил, что их величайшая удача вполне может обернуться трагедией: разумеется, в осаждаемую вервольфами крепость не пускали никого.
Но их, против опасений, впустили. Вначале придирчиво изучали фальшивые грамоты, из которых следовало, что братья – странствующие охотники церкви вечного света, а затем срубленные из целых сосновых стволов, сбитые гвоздями с локоть длиной врата приоткрылись, и их впустили. Только шагнув в сырую тень ворот крепости, братья поняли, почему: крепость умирала от голода из-за теней с горящими глазами, что разорили поля, вырезали стада и разгромили амбары.
Пока они шли к главной площади, из темных окон домов их провожали десятки настороженных, испуганных взглядов: город нуждался в подкреплении так же сильно, как и в дожде. Да, в крепости не было даже питьевой воды: текущий через крепость с восточных земель черный ручей был полон неживой воды и обращал любого, из него испившего, в камень.
Страшный контраст с раскинувшимися буквально в ста шагах изумрудными полянками, точно красными яхонтами, покрытыми дикой земляникой. Даже младший брат присмирел и перестал дурачиться, только вытащил из кармана горсть орехов лещины и протянул чумазой девочке. Та схватила угощение с ладони и, даже не поблагодарив, проглотила вместе с деревянной скорлупкой.
– Мы должны что-то сделать, – одними губами прошептал Данте.
– Что? Мы ничего не можем сделать. – Так же тихо ответил Вергилий, понимая, что могут. Могут попытаться дать бой хозяевам лесов в надежде, что легенда об их бессмертии – только легенда. – Инквизиция все еще идет за нами. Мы с помоста не успеем сойти, построенного для празднования нашей победы, сожгут на месте. Как думаешь, хоть кто-нибудь из них вступится?
Данте только промолчал: закон был известен ему не хуже, чем братику. Закон, который гласил, что казнь обреченного, за которого еще кто-то из людей готов вступиться, является убийством.
С полгода назад Данте доверился этому закону и остался в городе, которому принес немало добра, уверенный, что за него вступятся. Шесть месяцев назад полудемон жестоко обманулся, забыв, что люди боятся того, кто может больше их, и узнал, что такое побывать на костре. Жив остался только благодаря собственному старшему брату, впервые и чертовски вовремя покрывшемуся крыльями и чешуей, давшими ему возможность штурмовать вертикальные стены и выдерживать жар огня. А иначе бы все, покрылся младший брат золотистой корочкой.
Но с тех пор инквизиция идет по их следу. И не просто парочка охотников, но ударный отряд во главе с его святейшеством Инро.
– И все-таки…
Брат только махнул головой, показывая, что разговор закончен. Даже если они и сумеют каким-то чудом расправиться с хозяевами лесов и ускользнут от инквизиции, то что станет с городом? Городом, который принял помощь демонических ублюдков? Казнят всех поголовно от мала до велика, включая и ту девочку, которую пожалел брат. Причем её ждет совершенно особая кара: приняла угощение из рук демона, данное добровольно.
С Инро станется провести бич божий, как она когда-то поступила в том городе, жители которого пытались, но не сумели сжечь братьев. Пожалуй, самое смешное, что в выживании близнецов вины горожан не было: те сделали все, что смогли, чтобы умертвить их.
Внезапно раздался оглушительный звук, похожий на взрыв и многократно усиленный эхом ущелья, вмиг все вокруг задрожало и зазвенело, здания вокруг начали раскачиваться, а людей бросало от одной стены дома к другой. Еще не стихли отзвуки подземных толчков, как с грохотом сорвало с петель ворота, и в проеме появилась делегация из лесных хозяев, следующих за высокой человекоподобной фигурой.
Фиолетовые татуировки на лице и зелень радужки, затопившая собой склеру, шрамы на лице – следы древнего испытания, но главное – магия. Альт. Длинный и худой, нескладно высокий, но не доходящий макушкой даже до плеч сопровождающих его тварей, он не выглядел смешным: в нем чувствовались власть и воля древних богов, поддержка лесных хозяев, выбравших его своим голосом.
Альты и в прежние-то времена были редкостью, но, после того как живой святой вечного света предал пучине их острова, совсем переселились в легенды. Впрочем, выжили, затаились и появлялись то тут, то там и о них слагали легенды. Страшные легенды с плохими концами.
Машинально одной рукой придерживая младшего за плечо, Вергилий отметил, что куль в руке нечеловека – оторванная голова с начавшим раздуваться лицом и длинно вываленной плетью языка, голова… да, не может быть ошибки, Инро, карающая длань церкви, наконец-то мертв!
Как там про врага моего врага? Хорошо, возможно оборотни их и не тронут, в конце концов, два вида – естественные союзники. Разумеется, если альт сочтет двух полудемонов своими союзниками, если же нет, то… полудемон нервно покосился на огромный земляной вал, отлого поднимающийся на высоту пяти человеческих ростов к востоку и резко обрывающийся рвом. Придется прыгать.
Стоящий же посреди взятого приступом города альт довольно оглядывал свои будущие владения без всякой опаски: пусть ангелы церкви вечного света еще держали над его головой небесный купол, но даже такая простая задача не была им теперь вполне по силам: то тут, то там небесную лазурь прочерчивали бьющие из-под земли черные молнии. Только осталось очистить землю и прогнать людей, чтобы даже их кости не лежали бы на их чистой земле. Он очистит землю морем.
– Уходите, – и каждое слово для весомости было подкреплено новым форшоком, – здесь будут плескаться морские воды до того, как сядет солнце. Уходите из этих мест. Мои дети, – покрытая кровью рука легла на гриву огромного оборотня, – вас не тронут.
Обещание милости оборотней это лучшее, что могли получить два полудемона и горстка изможденных, едва живых от лишений людей. В будущем это событие стало печально известно, как Марш Голода, где из десяти едва выжило пять, чтобы о нем поведать. Да и те бы не выжили, если бы не обильные дары лесов.
Вечерело. Двое братьев медленно спускались по склону. За их спинами в кроваво-красных водах плескались отблески закатного солнца.