new!Данте/Кэт. Флэшбэк. Считающий себя сумасшедшим бунтующий подросток и девочка с симптомами параноидальной шизофрении. Случайная встреча в Лимбе. Осознание того, что твой персональный ад - для кого-то тоже реальность.
Комментарии
-
-
10.12.2014 в 18:42Черные глаза. У них, у всех, черные. И потеки.
Мир — будто сквозь стекло. И этим же стеклом набито горло: ложь, сплошная, абсолютная.
«Ты сумасшедший».
Да. И этого не изменить.
«Ты убийца».
А что бы было, не умей он убивать?
«Ты больной!»
С выпивкой проще. Стекло, отделяющее от мира, становится толще, и те, с черными глазами, больше не имеют значения. Пусть попытаются убить... пусть только попробуют.
Плевать.
...А потом — снова багрово-черный мир. И эти твари вместо взрослых вокруг. Их есть за что ненавидеть.
С ними можно бороться.
Этот раз чем-то отличается.
Среди уродливых морд в доме, куда он последовал за одной из них, — человек.
Девочка. Полупризрачная фигура; ей страшно. Чего она боится? На самом деле ее здесь нет. Только он попадает в этот мир — больной сумасшедший убийца, путающий взрослых с жуткими тварями. Больше никто...
Случайно упавший на него взгляд, отчаяние на полупрозрачном лице, крик:
— Помоги!
Это не стекло. Стекла больше нет, и дышать легко — легче, чем когда бы то ни было. И голова — ясная.
— Ты настоящая? — спросить позже, утирая кровь с подбородка. Здесь все реально не менее, чем в мире с приютами и воспитателями — это он уже успел понять.
Только она не вписывается в привычную багрово-алую картину.
— Я... да. Спасибо, — девочка кивает головой. У нее слишком резкие жесты. — Я не думала, что попадусь им.
— Ты здесь всегда? — Он не верит, что она настоящая, хотя стекла нет, и в ее словах не чувствуется лжи.
Она — не взрослая.
Она тоже верит в этих тварей. Они чуть ее не убили; она их видит. И его она видит. И этот мир.
Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Я... ухожу сюда. Это мой придуманный мир, — робкая улыбка. — Я не всегда знаю, как отсюда выбраться. Здесь бывает страшно.
— Это не придуманный мир, — возражает он, — это — реальность.
Реальность, от которой он поначалу пытался сбежать, отгородиться; а потом понял, что отгораживаться незачем.
Здесь он был собой в большей мере, чем где-либо еще. Здесь он, если били, мог дать сдачи.
Отгораживаться стоило разве что от мира с приютами и взрослыми, мира, наполненного ложью, который он видел, будто сквозь мутное стекло.
— Мои кошмары... — Взгляд незнакомой девочки изменяется. — Для тебя они реальность. Ты не бежишь от собственной силы, как я, не позволяешь дурить себе голову... Я... — Прозрачный силуэт дрожит, размазывается в воздухе. Это похоже на помехи; может, его понимание «настоящего» наконец взяло верх над иллюзией. — Нет! Я не хо...
Отчаянный крик прерывается на половине. Девочка растворяется в воздухе.
Не настоящая. Два разных мира не могут объединиться. Он здесь один, — если не считать тварей.
Нужно вернуться, нужно забыть о ней: чем толще стекло между ним и другими, тем лучше.
...Годами позже он узнает: не он один в свое время забыл — чтобы вспомнить.
-
-
10.12.2014 в 21:21-
-
10.12.2014 в 21:23А.
-
-
11.12.2014 в 04:54Браво, автор!
-
-
12.12.2014 в 21:45А.